Юрий Владимирович Зобни́н (25 июня , Ленинград - 13 июля , Санкт-Петербург) - филолог , литературовед, педагог, исследователь литературы Серебряного века , специалист по творчеству Николая Гумилёва и автор первой российской биографии Дмитрия Мережковского .

Биография

Основные работы

Монографии :

  • Николай Гумилёв - поэт Православия. СПб.: СПбГУП, 2000. - 384 с. - (Новое в гуманитарных науках; Вып. 7)
  • Казнь Николая Гумилёва. Разгадка трагедии. М.: Яуза, 2010. - 224 с.
  • Поэзия белой эмиграции. СПб.: СПбГУП, 2010. - 256 с. - (Новое в гуманитарных науках)
  • Дмитрий Мережковский: Жизнь и деяния. Москва.: Молодая гвардия, 2008. Жизнь замечательных людей; Вып. 1291 (1091).

Учебники :

  • Литература русского зарубежья (1920-1940): учебник для высших учебных заведений Российской Федерации. - СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2011. (глава: «Поэзия „младшего поколения“», c. 739-792).

Статьи, публикации :

  • «Заблудившийся трамвай» Н. С. Гумилёва (к проблеме дешифровки идейно-философского содержания текста) // Русская литература. 1993. № 4. С. 176-192.
  • Стихи Гумилёва, посвящённые мировой войне 1914-1918 годов (военный цикл) // Николай Гумилёв. Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. С. 123-143.
  • Странник духа (о судьбе и творчестве Н. С. Гумилёва) // Н. С. Гумилёв: pro et contra. - СПб., 1995. C. 5-52.
  • Воля к балладе (лиро-эпос в акмеистической эстетике Гумилёва) // Гумилёвские чтения. Материалы международной конференции филологов-славистов. Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов и Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме. 15-17 апреля 1996 г. СПб.: СПбГУП, 1996. С. 111-119.
  • По ту сторону истины (случай Горького) // Максим Горький: pro et contra. - СПб., 1997. С. 6-40.
  • «…Я взорву на воздух вашу проклятую землю». Фрейдистские мотивы в экспрессионистской эстетике Леонида Николаевича Андреева // Учёные записки факультета культуры. Вып.1. СПб.: СПбГУП, 1999. С. 62-66.
  • Николай Гумилёв - учитель поэзии // Н. Гумилёв, А. Ахматова: По материалам историко-литературной коллекции П. Н. Лукницкого / Ин-т рус. Лит (Пушкинский Дом) РАН; отв. ред. А. И. Павловский - СПб.: Наука, 2005. С. 69-90
  • Об издании Полного собрания сочинений Н. С. Гумилёва // Гумилёвские чтения: материалы Международной научной конференции, 14-16 апреля 2006 года. - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2006.C. 327-339.
  • «Радиообращения» Мережковского не было (о генезисе одного историко-литературного мифа) // Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе. СПб.: Наука, 2007. С. 256-286.
  • Корвин-Пиотровский, Гумилёв, парижская нота // Литература русского зарубежья (1920-1940): взгляд из XXI века. Материалы Международной научно-практической конференции. СПб., 2008. С. 227-236.
  • Диалог как форма культурного бытия // Вестник Европы. № 25. М., 2009
  • Новое продолжение старых споров: полемика поэтов «парижской ноты» и формистов как продолжение полемики между акмеистами и символистами // Время в поэтике акмеистов. Лион: Научно-исследовательский Центр Славистики Андрэ Лиронделля; Университет Жана Мулена Лион 3, 2010. С. 169-190.
  • Персоны «Серебряного века»: Мария Григорьевна Веселкова-Кильштет (1861-1931) // История и культура: Исследования. Статьи. Публикации. Воспоминания. Вып. 8 (8). - СПб.; Исторический факультет СПбГУ, 2011. С. 183-228 (соавт. Е. А. Ляшенко).

Редактура, комментарии :

  • Н. С. Гумилёв: pro et contra. - СПб., 1995.
  • Максим Горький: pro et contra. - СПб., 1997.
  • Лихачёв Д. С. Избранные труды по русской и мировой культуре / Сост., ред. Ю. В. Зобнина - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2006. - 416 с.
  • Вознесенский А. А. Рубанок носорога: избранные произведения о современной культуре / Научный редактор Ю. В. Зобнин - СПб: Изд-во СПбГУП, 2008. - 408 с.
  • Скатов Н. Н. О культуре / Научный редактор Ю. В. Зобнин - СПб: Изд-во СПбГУП, 2010. - 416 с.

Напишите отзыв о статье "Зобнин, Юрий Владимирович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Зобнин, Юрий Владимирович

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.

В 1993 году Ю. В. Зобнин стал ответственным редактором академического собрания сочинений Н. С. Гумилёва, издаваемого ИРЛИ (Пушкинским Домом) РАН (на настоящий момент вышло 8 томов). В этом же году возглавил кафедру литературы и русского языка Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.

Учёное звание доцента присвоено в 1995 году.

В 2001 году защитил в ИРЛИ (Пушкинском Доме) РАН докторскую диссертацию на тему «Н. С. Гумилёв и православие». Бессменно руководил кафедрой литературы и русского языка СПбГУП с 1993 по 2011 гг., в то же время сотрудничая с СПбГУ (лекционные курсы с 1992 по 1999 гг.), ИРЛИ (ПСС Н. С. Гумилёва, подготовка и редактура иных изданий; все – по грантам РГНФ) и Бристольским университетом (Великобритания) (научные консультации аспирантов, исследовательские программы в 2002 и 2004 гг.).

Учёное звание профессора присвоено в 2009 году.

Входит в Диссертационный совет Д 602.004.02 при Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов как ответственный редактор академического Полного собрания сочинений Н. С. Гумилёва, являлся одним из руководителей исследовательского проекта (№ 96-04-06157), выполненного при поддержке РГНФ.

Организатор двух международных научных конференций: «Гумилёвские чтения» 1996 и 2006 гг., ИРЛИ – СПб ГУП.

Регулярно выступает на научных форумах: Ахматовские чтения: Международная научная конференция. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме, 2000; Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире: Международные Лихачёвские научные чтения (СПбГУП, 2007, 2008); Литература русского зарубежья (1920-1940): взгляд из XXI века: Международная научно-практическая конференция (СПбГУ, 2008) и мн. др.

Имеет награды: Почётная грамота Министерства образования Российской Федерации (2002), медаль «100 лет Профсоюзам России» (2004), нагрудный знак «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации» (2006).

С 2012 года – профессор кафедры журналистики СПбГУСЭ, ведущий преподаватель учебных дисциплин:

История зарубежной литературы
История мировой литературы и искусства
Политические процессы и политические коммуникации

Тематика научных занятий: история и культура России XIX – XX вв., история и культура русской эмиграции, проблемы современной российской культуры, российская пресса второй половины XIX – первой половины XX вв.

Книга «Николай Гумилев. Расстрелянный певец Серебряного века» появилась в киосках метрополитена Москвы и Петербурга на этой неделе. Биография великого поэта вышла в серии изданий «АиФ» под названием «Человек-загадка», в рамках которой жители двух столиц уже познакомились с историями знаменитостей из разных эпох - от Леонардо да Винчи и короля Артура до Мэрилин Монро и Николая Рериха.

Расширенная версия «Расстрелянного певца» (почти втрое больше) планируется к выходу в легендарной серии «ЖЗЛ», однако автор - один из первых в стране биографов Гумилева Юрий Зобнин - уверен, что именно «народное» издание для пассажиров подземки можно считать настоящим литературоведческим успехом и важным шагом к тому, чтобы вся страна по-новому взглянула на свою историю. В интервью с сайт писатель рассказал о развенчанных в книге мифах вокруг имени Гумилева, о важности научно-популярной литературы и о том, почему нельзя делить участников революционной борьбы на «красных» и «белых».

Любовь Лесникова, сайт: - Имя Гумилева несколько странно смотрится в серии «Человек-загадка». Во-первых, ни у кого он не ассоциируется с мистикой. А во-вторых, о нем столько написано, что и нового вроде бы не скажешь.

Юрий Зобнин: - Не знаю, как с мистикой (об этом можно спорить), но с загадками нашей истории Гумилев связан очень тесно, прежде всего, с той грандиозной загадкой, которую именуют ныне Великой русской революцией. В книге - речь о ней, в первую очередь.

Николай Гумилев - поэт и воин Серебряного века. Фото: Commons.wikimedia.org

Основное внимание там уделяется трем последним годам жизни Гумилева, когда он был одним из ярких участников событий в «Северной Коммуне», как именовался Петроград и примыкающие к нему территории в 1918-1921 годах. Ведь Гумилев, пожалуй, самый политически активный из русских поэтов той поры, с ним может конкурировать тут только Есенин. И оба они погибли в жестоких общественных схватках этого фантастического времени.

- В эпоху Серебряного века жили и творили десятки поэтов, если не равные по дарованию Гумилеву, то близкие к нему. А сегодня спроси прохожего - назовет Ахматову, Гумилева, Цветаеву да может еще Мандельштама. Почему сегодня мало вспоминают Георгия Иванова, например? Или Владислава Ходасевича?

Это - естественный процесс выявления читательских приоритетов, своих в каждую историческую эпоху. Сейчас - время больших перемен, опасностей, больших идей и необратимых решений. А Гумилев так и писал: «Когда вокруг свищут пули, Когда волны ломают борта, Я учу их как не бояться, Не бояться и делать, что надо!» Вот наступит время более уютное, камерное - и Гумилев вместе с Ахматовой, Пушкиным и Лермонтовым тогда отдалятся, будут более «школьными» поэтами, а на первый план выйдут изощренные интеллектуалы-лирики, индивидуалисты. Но пока до этого еще далеко. Хотя я такое время - советский «застой» - помню. Правда, тогда Гумилев был просто наглухо запрещен как «контрреволюционер».

Если посмотреть на полки книжных магазинов в разделе «Литературоведение», то видно, что их делят мемуары литераторов и скандальные книги пресловутой «Анти-Ахматовой». Почему так?

Во все времена рядовому обывателю любезна сплетня, тем более - скандального характера. Вспомним Пушкина: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок - не так, как вы - иначе...». Что касается конкретно сочинения Катаевой «Анти-Ахматовой» - самое печальное в этой книге, что она «анти-научна».

Книга "Расстрелянный певец Серебряного века" адресована самой широкой аудитории. Фото: АиФ

Кстати, самым трудным в работе над биографией «Гумилева для народа» было сочетание беллетристической формы и фактологической точности. К счастью, мне пришлось много работать с научными источниками жизнеописания поэта, редактировать знаменитые «Труды и дни Н.С. Гумилева» Павла Лукницкого в издании Академии Наук. Ну а как получилось в итоге - судить читателям.

В вашей книге жизнь Гумилева показана сквозь призму великих и трагических событий, свидетелем и участником которых ему пришлось стать. Не боитесь, что читателю исторические отсылки покажутся отвлечением от основной темы - биографии поэта?

- Говоря об общественной деятельности Гумилева, о его «политике», я старался выявить, сделать наглядной всю сложность революционных событий, которые до сих пор большинство читателей, прослушавших школьные курсы истории, привыкли рассматривать как схватку «красных» и «белых». На самом деле, Великая русская революция, которая началась в феврале 1917 года как разрушительный для России политический «проект» английских политиканов и отечественных либерал-предателей вроде Гучкова, приобрела потом совершенно неожиданный для ее первоначальных «архитекторов» характер. Это ведь была первая в истории «цветная революция», призванная не допустить усиления победоносной Империи после завершения Мировой войны.

В октябре 1917 года власть внезапно захватили «красные империалисты» - большевики, вроде Ленина и Троцкого. Уже в 1919 году, еще до подписания (без России и без учета ее интересов, как и было изначально задумано) Версальского мира, на руинах разгромленной, униженной России вдруг чудесным образом возникает мощная твердыня ленинского Мирового (III) Интернационала, которая заявляет о желании распространиться на все страны Европы. Появляется Красная Армия Льва Троцкого, которая весной этого же года рвалась навстречу интернационалистам в Баварии, Венгрии, Словакии.

Председатель Северной Коммуны Григорий Зиновьев на вторую годовщину Октябрьского переворота сказал в Смольном речь, где пообещал, что «знамена Коммуны» в ближайшее время будут развеваться над Берлином, Парижем и Римом. «Возможно, правда, - добавлял он, - что английский капитал просуществует несколько лет рядом с социалистическим режимом в других странах Европы. Но с того момента, когда победа социализма в России, Австрии, Германии, Франции и Италии станет фактом, с того момента английский капитализм будет доживать последние месяцы своей собачьей старости».

А Гумилев сам называл себя «империалистом, традиционалистом и панславистом», он воспринимал поражение России в Мировой войне как личную трагедию и мечтал о реванше. Разумеется, его отношение к большевикам, к Ленину, Троцкому, Зиновьеву, к его возлюбленной Ларисе Рейснер, ставшей «красной валькирией» - равно как и ко всему происходящему и в Северной Коммуне и в РСФСР, было сложным и, как сейчас любят говорить, «неоднозначным». Во всяком случае, в недавно опубликованных мемуарах философа Аарона Штейнберга зафиксированы слова Гумилева о том, что он верит в «красный бонапартизм» и мечтает о реставрации Империи во главе с новым Бонапартом - красным маршалом Михаилом Тухачевским...

Вообще, когда я описывал эту «Северную Коммуну», стараясь ничего не скрывать - со всем ее ужасом, голодом, холодом, террором - я часто ловил себя на мысли, что не знаю в российской истории ничего более страшного и... прекрасного. Тут, в Петрограде, Россия мучительно и трудно - сохраняла себя. «Это было время титанов - мы карлики в сравнении с ними!»

Расширенная версия книги должна выйти в ЖЗЛ. Чем эти два издания различаются и различаются ли читатели, которым книги адресованы?

По сути, «Расстрелянный певец» - это лишь третья, заключительная часть той работы, которую готовятся выпустить в серии «ЖЗЛ». Как литератору мне, наверное, должно быть более лестно видеть свой труд изданным в солидной, серьезной серии, нежели в серии, предназначенной для газетных киосков в метро. Но как популяризатор науки я уверен, что именно «народное» издание биографии Гумилева способно по-настоящему всколыхнуть общественное сознание, изменить точку зрения на важные события в российской истории и развенчать наконец некоторые мифы вокруг личности самого Гумилева.

Полная версия биографии писателя до конца года должна выйти в серии "ЖЗЛ". Фото: Commons.wikimedia.org

«ЖЗЛ» - прекрасная серия, но покупают эти книги единицы. Там будет больше комментариев, будет библиография, огромное количество исторических отступлений, более научный язык - словом, для восприятия «полная версия» биографии Гумилева будет куда тяжелее. Но не исключаю, что те, кто познакомится с «Северной Коммуной», захотят углубить свои познания и обратятся к более сложному источнику.

С точки зрения задумки, воплощения и востребованности вся серия «Человек-загадка», безусловно, состоялась. И весьма успешно. Я знакомился с работами коллег и остался очень доволен портретами да Винчи, Ришелье, Плевицкой, короля Артура. Особенно отрадно то, что в подземке (по крайней мере, петербургской) книги этой серии конкурируют с дамскими романами и детективами.

- В вашей книге есть большой пассаж про планы Горького по «окультуриванию» населения путем «Всемирной литературы». Как по-вашему, сегодня его дело продолжается?

Я очень рад, что от научных изданий мне удалось перейти к популярным формам разговора о Гумилеве. Я уверен, что сейчас перед историками «Серебряного века», два десятилетия собиравшими закрытые и неизвестные в советский период материалы, наступило время «разбрасывать камни». Иначе все наши усилия окажутся бесполезными. Писатели «Серебряного века» должны «заработать» в массовой российской культуре наших дней. И своими книгами, и своим личным примером.

Владимир Высоцкий писал: «Наши мертвые нас не оставят в беде, Наши павшие - как часовые». Всему народу российскому сейчас тревожно, сейчас трудно. Поэтому нужна массовая «культурная экспансия», нужны стихи, нужны возвышенные человеческие образы... Ведь это - прямое продолжение того, что делали Горький и Гумилев в катастрофах и потрясениях Северной Коммуны...

Специалист по творчеству Николая Гумилёва и автор первой российской биографии Дмитрия Мережковского .

Биография

Радиообращение Мережковского

Большой резонанс в научном сообществе вызвали работа Ю. Зобнина «„Радиообращения“ Мережковского не было (о генезисе одного историко-литературного мифа)», опубликованная в 2007 году в сборнике «Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе», и последовавшая в 2008 году книга «Дмитрий Мережковский: Жизнь и деяния» в серии «Жизнь замечательных людей». В обеих работах Ю. Зобнин доказывает, что обвинения Мережковского в коллаборационизме, связанные с текстом так называемого «радиообращения» «Большевизм и человечество», являются несостоятельными, а сам этот текст - агитационная фальшивка, сфабрикованная из фрагментов эссе Мережковского «Тайна русской революции» (о «Бесах» Достоевского) уже после смерти писателя. Версия Ю. Зобнина подверглась критике со стороны литературоведов, приверженных «классической» версии биографии Мережковского. Тем не менее, развернутого и общепринятого опровержения версии Ю. Зобнина не существует.

Звания и награды

Ю. В. Зобнин - доктор филологических наук (2001 г.), профессор литературы и русского языка (2009 г.). В 2002 г. получил почётную грамоту Министерства образования Российской Федерации. В 2004-м - медаль «100 лет Профсоюзам России». В 2006 г. Ю. В. Зобнину присвоено звание «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации» .

Основные работы

Монографии :

  • Николай Гумилёв - поэт Православия. СПб.: СПбГУП, 2000. - 384 с. - (Новое в гуманитарных науках; Вып. 7)
  • Казнь Николая Гумилёва. Разгадка трагедии. М.: Яуза, 2010. - 224 с.
  • Поэзия белой эмиграции. СПб.: СПбГУП, 2010. - 256 с. - (Новое в гуманитарных науках)
  • Дмитрий Мережковский: Жизнь и деяния. Москва.: Молодая гвардия, 2008. Жизнь замечательных людей; Вып. 1291 (1091).

Учебники :

  • Литература русского зарубежья (1920-1940): учебник для высших учебных заведений Российской Федерации. - СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2011. (глава: «Поэзия „младшего поколения“», c. 739-792).

Статьи, публикации :

  • «Заблудившийся трамвай» Н. С. Гумилёва (к проблеме дешифровки идейно-философского содержания текста) // Русская литература. 1993. № 4. С. 176-192.
  • Стихи Гумилёва, посвящённые мировой войне 1914-1918 годов (военный цикл) // Николай Гумилёв. Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. С. 123-143.
  • Странник духа (о судьбе и творчестве Н. С. Гумилёва) // Н. С. Гумилёв: pro et contra. - СПб., 1995. C. 5-52.
  • Воля к балладе (лиро-эпос в акмеистической эстетике Гумилёва) // Гумилёвские чтения. Материалы международной конференции филологов-славистов. Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов и Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме. 15-17 апреля 1996 г. СПб.: СПбГУП, 1996. С. 111-119.
  • По ту сторону истины (случай Горького) // Максим Горький: pro et contra. - СПб., 1997. С. 6-40.
  • «…Я взорву на воздух вашу проклятую землю». Фрейдистские мотивы в экспрессионистской эстетике Леонида Николаевича Андреева // Учёные записки факультета культуры. Вып.1. СПб.: СПбГУП, 1999. С. 62-66.
  • Николай Гумилёв - учитель поэзии // Н. Гумилёв, А. Ахматова: По материалам историко-литературной коллекции П. Н. Лукницкого / Ин-т рус. Лит (Пушкинский Дом) РАН; отв. ред. А. И. Павловский - СПб.: Наука, 2005. С. 69-90
  • Об издании Полного собрания сочинений Н. С. Гумилёва // Гумилёвские чтения: материалы Международной научной конференции, 14-16 апреля 2006 года. - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2006.C. 327-339.
  • «Радиообращения» Мережковского не было (о генезисе одного историко-литературного мифа) // Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе. СПб.: Наука, 2007. С. 256-286.
  • Корвин-Пиотровский, Гумилёв, парижская нота // Литература русского зарубежья (1920-1940): взгляд из XXI века. Материалы Международной научно-практической конференции. СПб., 2008. С. 227-236.
  • Диалог как форма культурного бытия // Вестник Европы. № 25. М., 2009
  • Новое продолжение старых споров: полемика поэтов «парижской ноты» и формистов как продолжение полемики между акмеистами и символистами // Время в поэтике акмеистов. Лион: Научно-исследовательский Центр Славистики Андрэ Лиронделля; Университет Жана Мулена Лион 3, 2010. С. 169-190.
  • Персоны «Серебряного века»: Мария Григорьевна Веселкова-Кильштет (1861-1931) // История и культура: Исследования. Статьи. Публикации. Воспоминания. Вып. 8 (8). - СПб.; Исторический факультет СПбГУ, 2011. С. 183-228 (соавт. Е. А. Ляшенко).

Редактура, комментарии :

  • Н. С. Гумилёв: pro et contra. - СПб., 1995.
  • Максим Горький: pro et contra. - СПб., 1997.
  • Лихачёв Д. С. Избранные труды по русской и мировой культуре / Сост., ред. Ю. В. Зобнина - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2006. - 416 с.
  • Вознесенский А. А. Рубанок носорога: избранные произведения о современной культуре / Научный редактор Ю. В. Зобнин - СПб: Изд-во СПбГУП, 2008. - 408 с.
  • Скатов Н. Н. О культуре / Научный редактор Ю. В. Зобнин - СПб: Изд-во СПбГУП, 2010. - 416 с.

Вчера Петербург простился с профессором Юрием Зобниным. Юрий Владимирович был выдающимся ученым-литературоведом и выдающимся лектором. Уникальным специалистом по периоду Серебряного века.

В 1993 году он пришел к нам заведовать кафедрой литературы, его порекомендовал академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, знавший Зобнина по работе в Пушкинском доме. Тогда ему было 26 лет.

Быстро создал кафедру из сильных профессионалов и сам оказался уникальным специалистом. Исследование поэзии Серебряного века было для него одним из главных, а, может быть, и главным смыслом жизни. Юрий Владимирович любил предмет своего интереса страстно. И эта страстность изливалась на лекциях даже в души студентов. Обычно его занятия заканчивались аплодисментами. Самозабвенность лектора иногда приводила к необычным последствиям. Как-то, вскоре после своего прихода в вуз, Зобнин вышел из аудитории первым, и, будучи всецело во власти эмоций, закурил прямо у аудитории.

А курение к тому моменту в вузе уже было запрещено. О чем тут же и поведал юному преподавателю сотрудник службы безопасности, начав наставление со слов: «Молодой человек!». Зобнин ответил резко: «Я вам не молодой человек. Я - заведующий кафедрой». Охранник рассердился, решив, что над ним насмехается студент. Зав.кафедрой был тут же задержан, препровожден в соответствующее помещение. Где (делать уже ничего не оставалось) на него был составлен акт, как положено…

Зобнин, как и многие настоящие ученые, был человеком непрактичным. Романтик, благородный человек, рыцарь по отношению к женщинам. Это порождало проблемы. Главной оказалось отсутствие жилья. Собственное он подарил какой-то женщине при разводе, будучи убежденным, что только так настоящий мужчина поступать и может.

В итоге Юрий Владимирович несколько лет жил в одной из квартир, которую я купил как вложение средств, заработанных в конце существования СССР. Потом наш Университет смог предоставить ему служебное жилье. Но вот помочь профессору обзавестись собственной квартирой, увы, мне не удалось.

Зобнин выпустил ряд блестящих научных работ, которые, наверное, со временем будут признаны классическими. Провел ряд значительных научных конференций.

Его страсть к науке проявлялась порой самыми невообразимыми способами. Вот один из них. Будучи харизматичной личностью, Юрий Владимирович всегда привлекал внимание слабого пола. И, насколько я понимаю, вел себя при этом весьма старомодно. Однажды он пришел ко мне похлопотать за некую юную особу. Девушка эта была известна не с лучшей стороны. Она активно интересовалась мужчинами, вела себя с ними откровенно и бесцеремонно, как бы «брала» их. Мне самому с трудом удалось уклониться от настойчивого проявления знаков ее внимания. А Зобнину, как я догадался, не удалось.

Помогать дамам подобного типа мне не свойственно, но в данном случае речь шла о помощи Зобнину - важному для вуза и для науки человеку. И я забыл о принципах. Правда, не мог не сказать по мужски товарищу свое мнение об объекте его протежирования.

Оказалось, что Зобнин все знает, но любовные приключения этой дамы он считает делом нормальным: «Понимаете, Александр Сергеевич, она - из рода Плещеевых. Этот род ведет свои истоки из 14 го века и обладает невероятным зарядом пассионарности! (Это он мне стал свои идеи про теорию Гумилева развивать). Девушки пассионарного типа просто ищут настоящего, сильного мужчину. Ищут до тех пор, пока не найдут. А потом становятся верны такому. Преданы навсегда и беззаветно!».

Я, конечно, знал кое-что о теории пассионарности. И даже был в юности на лекции Гумилева. Но Зобнину не поверил. Потому, что и про девушек кое-что знал. Однако решил, что в его личные отношения вмешиваться не надо. Вместе с тем, его аргументация произвела на меня колоссальное впечатление. Класть в основу своей собственной жизни теорию пассионарности? Только потому, что ее автор - Гумилев? - Я бы так не смог никогда. Границы моей преданности науке намного уже. Вот это - ученый!

…В 2011 году Юрий Зобнин покинул вуз. Были какие-то мелкие разногласия, суть которых я уже и не помню. В памяти осталось только лучшее. Чистый, светлый человек, отметивший 25 го июня, три недели назад свое 50-летие. Он ушел молодым и красивым. Таким и будем помнить.

Александр Запесоцкий

P.S. На фото: Юрий Зобнин на съемках моей авторской телепрограммы «Ужин при свечах», на вручении ему диплома профессора СПбГУП и на других университетских мероприятиях.

Ужин при свечах c Александром Запесоцким. Юрий Зобнин (видео)
для просмотра нажмите на фото, расположенное ниже